Неточные совпадения
Взобравшись узенькою деревянною лестницею наверх, в широкие сени, он встретил отворявшуюся со скрипом дверь и толстую старуху в пестрых ситцах, проговорившую: «Сюда пожалуйте!» В комнате попались всё
старые приятели, попадающиеся всякому в небольших деревянных трактирах, каких немало выстроено по дорогам, а именно: заиндевевший самовар, выскобленные гладко сосновые стены, трехугольный шкаф с чайниками и чашками в углу, фарфоровые вызолоченные яички пред образами, висевшие на голубых и красных ленточках, окотившаяся недавно кошка,
зеркало, показывавшее вместо двух четыре глаза, а вместо лица какую-то лепешку; наконец натыканные пучками душистые травы и гвоздики у образов, высохшие до такой степени, что желавший понюхать их только чихал и больше ничего.
Чичиков кинул вскользь два взгляда: комната была обвешана старенькими полосатыми обоями; картины с какими-то птицами; между окон старинные маленькие
зеркала с темными рамками в виде свернувшихся листьев; за всяким
зеркалом заложены были или письмо, или
старая колода карт, или чулок; стенные часы с нарисованными цветами на циферблате… невмочь было ничего более заметить.
Затем она вымыла пол и села строчить оборку к переделанной из
старья юбке, но тут же вспомнив, что обрезки материи лежат за
зеркалом, подошла к нему и взяла сверток; потом взглянула на свое отражение.
За церковью, в углу небольшой площади, над крыльцом одноэтажного дома, изогнулась желто-зеленая вывеска: «Ресторан Пекин». Он зашел в маленькую, теплую комнату, сел у двери, в угол, под огромным
старым фикусом;
зеркало показывало ему семерых людей, — они сидели за двумя столами у буфета, и до него донеслись слова...
Самгин снял шляпу, поправил очки, оглянулся: у окна, раскаленного солнцем, — широкий кожаный диван, пред ним, на полу, —
старая, истоптанная шкура белого медведя, в углу — шкаф для платья с
зеркалом во всю величину двери; у стены — два кожаных кресла и маленький, круглый стол, а на нем графин воды, стакан.
Она шла, как тень, по анфиладе
старого дома, минуя свои бывшие комнаты, по потускневшему от времени паркету, мимо занавешанных
зеркал, закутанных тумб с
старыми часами,
старой, тяжелой мебели, и вступила в маленькие, уютные комнаты, выходившие окнами на слободу и на поле. Она неслышно отворила дверь в комнату, где поселился Райский, и остановилась на пороге.
Ляховский сидел в
старом кожаном кресле, спиной к дверям, но это не мешало ему видеть всякого входившего в кабинет — стоило поднять глаза к
зеркалу, которое висело против него на стене.
Он велел оседлать лошадь, надел зеленый сюртучок с бронзовыми пуговицами, изображавшими кабаньи головы, вышитый гарусом ягдташ, серебряную флягу, накинул на плечо новенькое французское ружье, не без удовольствия повертелся перед
зеркалом и кликнул свою собаку Эсперанс, подаренную ему кузиной,
старой девицей с отличным сердцем, но без волос.
— Да я бы взяла его, поганца
старого, за ухо, да подвела бы к
зеркалу и показала бы ему его гнусную морду.
Нет, хуже:
старая баба», — думала иногда Раиса Павловна, когда смотрелась в
зеркало.
Полумрак комнат, синее, шафранно-желтое, темно-зеленый сафьян, золотая улыбка Будды, мерцание
зеркал. И — мой
старый сон, такой теперь понятный: все напитано золотисто-розовым соком, и сейчас перельется через край, брызнет —
На железной кровати, стоявшей под главным ковром, с изображенной на нем амазонкой, лежало плюшевое ярко-красное одеяло, грязная прорванная кожаная подушка и енотовая шуба; на столе стояло
зеркало в серебряной раме, серебряная ужасно грязная щетка, изломанный, набитый масляными волосами роговой гребень, серебряный подсвечник, бутылка ликера с золотым красным огромным ярлыком, золотые часы с изображением Петра I, два золотые перстня, коробочка с какими-то капсюлями, корка хлеба и разбросанные
старые карты, и пустые и полные бутылки портера под кроватью.
— Ну, что твоя матушка? здорова ли? Я думаю,
постарела? — спросил дядя, делая разные гримасы перед
зеркалом.
С балкона в комнату пахнуло свежестью. От дома на далекое пространство раскидывался сад из
старых лип, густого шиповника, черемухи и кустов сирени. Между деревьями пестрели цветы, бежали в разные стороны дорожки, далее тихо плескалось в берега озеро, облитое к одной стороне золотыми лучами утреннего солнца и гладкое, как
зеркало; с другой — темно-синее, как небо, которое отражалось в нем, и едва подернутое зыбью. А там нивы с волнующимися, разноцветными хлебами шли амфитеатром и примыкали к темному лесу.
В диванной, куда нас провел Фока и где он постлал нам постель, казалось, все —
зеркало, ширмы,
старый деревянный образ, каждая неровность стены, оклеенной белой бумагой, — все говорило про страдания, про смерть, про то, чего уже больше никогда не будет.
Но и домашнее обучение стрельбе окончено. «Умей чистить и протирать винтовку, чтобы она и снаружи и снутри у тебя блестела, как
зеркало». Наступает утро, когда весь батальон, со знаменем, строгим строем, в белых каламянковых рубахах, под восхитительную музыку своего оркестра, покидает плац училища и через всю Москву молодецки марширует на Ходынское поле в старые-престарые лагери.
— Вероятно, выше, — отвечал кротко и серьезно Марфин: он с твердостию выдерживал урок смирения, частию чтобы загладить свою вчерашнюю раздражительность, под влиянием которой он был на бале, а частью и вследствие наглядного примера, сейчас только данного ему его
старым камердинером; Марфин, по его словам, имел привычку часто всматриваться в поступки Антипа Ильича, как в правдивое и непогрешимое нравственное
зеркало.
Скинув в передней на руки подбежавшего
старого камер-лакея шинель, Чернышев подошел к
зеркалу и осторожно снял шляпу с завитого парика.
Между окнами висело большое
зеркало в
старой, позолоченной резной раме.
Подколесин. Да, сыщешь. Знаю я эти другие
зеркала. Целым десятком кажет
старее, и рожа выходит косяком.
Таким образом проходит десять дней. Утром вставанье и потягиванье до трех часов; потом посещение
старых товарищей и обед с умеренной выпивкой; потом Шнейдерша и ужин с выпивкой неумеренной. На одиннадцатый день я подхожу к
зеркалу и удостоверяюсь, что глаза у меня налитые и совсем круглые. Значит, опять в самую точку попал.
Зеркало у Уваровых было большое, и сразу увидел себя Саша во весь рост: от высоких сапог, перетянутых под коленом ремнем, до бледного лица и
старой гимназической, летней без герба фуражки; и сразу понравилась эта полузнакомая фигура своей мужественностью.
Старая графиня *** сидела в своей уборной перед
зеркалом. Три девушки окружали ее. Одна держала банку румян, другая коробку со шпильками, третья высокий чепец с лентами огненного цвета. Графиня не имела ни малейшего притязания на красоту, давно увядшую, но сохраняла все привычки своей молодости, строго следовала модам семидесятых годов и одевалась так же долго, так же старательно, как и шестьдесят лет тому назад. У окошка сидела за пяльцами барышня, ее воспитанница.
Нечего было делать. Взял я у Абрамки «
Зеркало добродетели» и дал ему «Домашний лечебник», последнюю книжку из
старого книжного хлама.
В дверях в соседнюю комнату, почти прямо за спиною конторщика и лицом к господину Голядкину, в дверях, которые между прочим герой наш принимал доселе за
зеркало, стоял один человечек, — стоял он, стоял сам господин Голядкин, — не
старый господин Голядкин, не герой нашей повести, а другой господин Голядкин, новый господин Голядкин.
А
старый «ловец человеков» все говорил, постукивая в такт словам пальцами по краю подноса. Сухое лицо его строго нахмурилось, но смотрел он не на меня, а в медное
зеркало ярко вычищенного самовара.
Белесова (глядя в
зеркало и поправляя волосы). Вы разбили меня всю, я в эти полчаса
постарела на пять лет! Прощайте! (Подает руку назад, не оборачиваясь.)
На столе, перед которым сидел Сергей Петрович, в
старых, но все-таки вольтеровских креслах, были размещены тоже в величайшем порядке различные принадлежности мужского туалета: в средине стояло складное
зеркало, с одной стороны коего помещалась щетка, с другой — гребенка; потом опять с одной стороны — помада в фарфоровой банке, с другой — фиксатуар в своей серебряной шкурке; около помады была склянка с о-де-колоном; около фиксатуара флакончик с духами, далее на столе лежал небольшой портфель, перед которым красовались две неразлучные подруги: чернильница с песочницей.
Приподнялась, села на постели и закачалась, обняв колена руками, думая о чем-то. Юноша печально осматривал комнату — всё в ней было знакомо и всё не нравилось ему: стены, оклеенные розовыми обоями, белый глянцевый потолок, с трещинами по бумаге, стол с
зеркалом, умывальник,
старый пузатый комод, самодовольно выпятившийся против кровати, и ошарпанная, закоптевшая печь в углу. Сумрак этой комнаты всегда — днем и ночью — был одинаково душен.
Вместо тридцатилетнего мужчины не слишком красивой, но, во всяком случае, порядочной наружности, там, в
зеркале, напротив меня, сидел, обвязанный по горло парикмахерской простыней, —
старый, прожженный, заматерелый провинциальный комик, со следами всяческих пороков на лице и к тому же явно нетрезвый.
— Голубчик ты мой, Мокей Данилыч, зачем
старое вспоминать. Что было когда-то, то теперь давно былью поросло, — сказала, видимо, смущенная Дарья Сергевна. — Вот ты воротился из бусурманского плена и ни по чему не видно, что ты так долго в неволе был. Одет как нельзя лучше, и сам весь молодец. А вот погляди-ка на себя в
зеркало, ведь седина твою голову, что инеем, кроет. Про себя не говорю, как есть
старая старуха. Какая ж у нас на старости лет жизнь пойдет? Сам подумай хорошенько!
A на комоде, стоявшем тут же, в углу, опрокидывая банки с пудрой и помадой, строя перед
зеркалом самые невозможные рожицы, Коко плясал какой-то неведомый танец, потряхивая в воздухе рукой, вооруженной большими портняжными ножницами, теми самыми ножницами, которыми две недели тому назад обстриг
старый фокусник Тасю.
Она любила уединяться в этой беседке, не подозревая секрета
зеркал, который, конечно, не открыл ей
старый граф.
Красавица она у меня: разумница, ангелочек!» При этом от восторга, что имел такое сокровище, пощелкивал пальцами, трепал своего
старого слугу по щеке, потом охорашивался, смотрясь в
зеркало, и подпирал руку в бок.